Имбирное облако - Страница 42

Постепенно Полина стала чувствовать себя в обществе Валерия более раскованно, перестала торопиться домой, стала задерживаться у него в гостях подольше, у девочки появился робкий интерес к его работе - добровольную помощницу интересовало все, что было связано с литературой. Пока Валерий работал, Полина забиралась с ногами в кресло, читала книги и терпеливо ждала, когда он освободится. Они могли спорить часами о книгах или просто молча сидеть рядом, каждый погруженный в свои мысли, читали друг другу понравившиеся отрывки вслух, беседовали о пустяках и серьезных вещах, обсуждали сюжеты и героев. Полина была достойным оппонентом. Иной раз он намеренно провоцировал ее на спор. Его забавляло, как она распаляется, отстаивая свою позицию и доказывая правоту с максималистским юношеским азартом, и одновременно удивляло конструктивное мышление и нестандартная логика ее суждений. Да, Полина оказалась права - лучшей помощницы в природе не существовало. Через пару месяцев Валерий уже не представлял своей жизни без хрупкой зеленоглазой девочки, привнесшей своим неожиданным приходом смысл в его одинокое, никчемное существование. Полина тоже отчаянно тянулась к нему. Взрослый мужчина и подросток сошлись на любви к литературе. Но не это было главным в их союзе: он чувствовал в ней родственную душу. Видел тоску и одиночество в глазах, ту же смертельную тоску, которая поселилась в его сердце. Они были нужны друг другу, чтобы выжить.

Вскоре Валерий стал для нее лучшим другом и наставником. Ему Полина рассказывала все свои тайны, с ним советовалась, ему доверяла. У него проводила все свободное время, несмотря на категорические запреты матери. Он учил ее налаживать отношения с людьми и проверял домашние задания, делал замечания по поводу внешнего вида, причесывал волосы, заплетал косички, отвешивал легкие хлопки по спине, когда она сутулилась, утешал, любил…

Любил… Любовь накрыла его внезапно, как снежный ком, скатившийся с горы, как вспышка. Они не виделись два долгих летних месяца. Полина уезжала отдыхать в Крым. Вернулась загорелая, повзрослевшая. Соскучилась, обняла его, уткнулась носом ему куда-то в шею - он непроизвольно отстранился: это легкое прикосновение внезапно что-то нарушило в его душе. Он вдруг почувствовал в ней женщину и начал медленно сходить с ума. Все изменилось.

Полина ничего не замечала, в ее отношении к Валерию не было даже намека на любовь к мужчине. Полина воспринимала его как отца, как друга, как учителя. Валерий прекрасно осознавал это и изо всех сил старался не показывать своих чувств. Старался, но с каждым днем прятать любовь удавалось все сложней: любовь болела в нем, мешала дышать, рвалась наружу - ему стало тяжело выносить присутствие Полины, он панически боялся сделать глупость, он панически боялся сорваться. С любовью в сердце поселилась и ненависть, безграничная ненависть и презрение к себе. Он чувствовал себя моральным уродом, грязным извращенцем - жизнь стала невыносима, и Валерий отчаянно начал искать выход. Он нашелся - самый лучший выход, как ему казалось.

Было воскресенье, половина пятого вечера. Она впорхнула в квартиру, такая близкая и недоступная, окутанная запахом юности и полевых цветов. Так больно стало в сердце, так мучительно больно… На мгновение показалось, что он не сможет озвучить неизбежный финал. Валерий с трудом взял себя в руки.

- Полина, я хочу проститься с тобой, - произнес он хрипло, откашлялся, виновато пожал плечами.

- Проститься? - Полина замерла посреди комнаты.

- Я уезжаю в Бостон. Они готовы взять меня обратно. Ты же знаешь, какое там отношение к инвалидам. Я смогу преподавать даже в инвалидном кресле. Вчера подписал контракт. Самолет через неделю. Но мы сможем переписываться. Я напишу тебе, как только устроюсь и сообщу свой адрес, - он старался говорить беззаботным тоном, даже, кажется, улыбался. Полина молча смотрела на него. Стояла и молча смотрела… А он смотрел на нее и медленно умирал.

- Ты бросаешь меня потому, что на Западе лучше относятся к инвалидам? Ты бросаешь меня одну, вот так… просто… - Полина опустилась в кресло и заплакала, закрыв лицо руками. Она так горько плакала, господи! Он не старался утешить ее, просто сидел в ненавистной инвалидной коляске и жалел, что не умер.

Справившись с истерикой, Полина смахнула с лица мокрую прядку светлых волос, холодно простилась и ушла. Валерий тупо смотрел на дверь, которую она закрыла за собой, пока комната не погрузилась в темноту, и лишь уверенность в том, что он поступает правильно и со временем Полина поймет и простит, помогла ему в тот вечер выжить.

Устроившись в Бостоне, он написал Полине письмо, где подробно объяснил причину своего поступка. Письмо вернулось нераспечатанным. Следующие письма постигла та же участь, он смирился, понял бессмысленность своих действий и прекратил понапрасну изводить бумагу.

Постепенно боль угасла. Помогла работа, в которую Валерий погрузился с головой. Он активно начал пробовать себя в творчестве, преподавал, занимался научной деятельностью. Жизнь наладилась, вошла в спокойное русло. Валерий женился, в семье ожидалось пополнение, и тут вдруг неожиданно объявилась Полина. Она просила прощения, что не отвечала на его письма, раскаивалась, что поступила эгоистично и глупо. Они возобновили общение, вновь стали друзьями, но прежней близости в их отношениях уже не было. О своей личной жизни Полина особенно не распространялась, о его - не спрашивала. Как и прежде, ее интересовало только литературное творчество, на этот раз - ее собственное.