Имбирное облако - Страница 37

Воображение Сергея нарисовало свадебный стол со всевозможными закусками, голова закружилась.

- Ванечка, - ласково пропел он в трубку. - А ты чего бутерброды утащил? Я есть хочу, между прочим.

- Само собой получилось, - виновато ответил Иван.

- Тогда скорее волоки кулек обратно, если не хочешь получить еще один труп.

Некоторое время на другом конце провода молчали.

- Не могу, я их уже съел, пока морги и больницы обзванивал. Съел и даже сам не заметил, как…

- Понятно, само собой получилось. А еще друг называешься, - обиделся Сергей Федорович и бросил трубку. В расстроенных чувствах Быстров пошарил по карманам: в куртке нашлось 40 рублей 35 копеек. До зарплаты оставалось два дня. Обычно Быстров четко распределял свой скромный бюджет, но после вчерашней попойки в кафе его финансы спели романсы. «Ладно, в конце концов, займу у кого-нибудь», - с отвращением к себе подумал Сергей Федорович и направился в ближайшую столовую с загадочным названием «Ностальгия».

Столовая «Ностальгия» отчасти оправдывала свое название давно забытыми низкими ценами и отвратительной едой времен расцвета застоя социализма. Одного взгляда на блюда, предлагаемые в столовой, хватало, чтобы в мозгу зародились сомнения в том, стоит ли это есть. Самым важным правилом нахождения в кафе было успеть вовремя, зайдя внутрь, сменить технику дыхания: ни в коем случае не дышать носом, а стараться делать это ртом, даже когда ешь. При всех своих недостатках столовая пользовалась популярностью. В основном сюда забегали «поностальгировать» нищие сотрудники ближайших государственных учреждений и честные работники местной милиции, расположенной всего в трех минутах ходьбы от столовой.

На 30 рублей Сергей доверху заполнил свой поднос едой, выбрав из скудного меню следующие блюда: суп под названием «щи» (в тарелке со светло-зеленым бульоном плавали крупные ошметки капусты и пара кусочков плохо очищенной картофелины), салат из капусты, которую, вероятно, забыли положить в щи, и пережаренный американский окорочок. От гарнира Сергей Федорович отказался сразу, потому что светло-желтую студенистую массу идентифицировать так и не смог, а спросить, что это, побоялся. С десертом ему повезло: булочка, щедро усыпанная сахарной пудрой, оказалась всего трехдневной давности, а кофе был приготовлен на совесть из совсем свежих осенних желудей.

Время близилось к обеду, посетителей было достаточно много. Сергей расплатился и начал оглядываться в поисках свободного столика или знакомого, к которому можно подсесть.

- Сергей Федорович! - радостно окликнул его из дальнего угла лейтенант Рожкин. - Идите сюда, у меня одно место свободно.

- Иду, - недовольно буркнул Быстров и начал пробираться к столику, где сидел лейтенант. Рожкина Сергей органически не выносил, но перспектива стоять с подносом в руках была все же хуже.

Кирилл Олегович Рожкин был самым молодым оперативником в отделе по раскрытию краж. К каждому делу он по молодости лет относился с трепетом и энтузиазмом. Мечтал раскрыть серьезное преступление, но особым умом не блистал, и пока на его счету было всего лишь одно раскрытое дело: у несчастной пожилой женщины украли кошелек. Бабуся, обнаружив пропажу, кинулась в отделение, а следом за ней пришел ее внук и, терзаемый угрызениями совести, признался в том, что бабушку ограбил он. Но Кирилл Рожкин в течение следующей недели ходил по отделению павлином и хвастался о своих незаурядных мыслительных достоинствах каждому встречному, уверяя всех, что внука ему удалось расколоть только благодаря великолепным знаниям детской психологии.

- Сергей Федорович, я и не думал, что вы в этом гадюшнике питаетесь! - обрадованно выпалил Кирилл, очищая на столе для Быстрова место, куда можно было бы поставить поднос.

- Я и сам не думал, - ответил Сергей, с тоской думая о том, что поесть спокойно не получится. Кроме молодости и тупости, Рожкин обладал еще одним существенным недостатком - он был ужасно болтлив.

- Что это у вас на лбу, шишка, что ли? Большая какая! Задержание, наверное, производили. Понимаю… - протянул Рожкин и неожиданно громко, на весь зал, пропел всем известную песню: - Наша служба и опасна и трудна, лалала-ла… лалала-ла… ла-ла-ла!

Все в зале обернулись и посмотрели на них. Сергей втянул голову в плечи и увеличил скорость поглощения пищи.

Впрочем, идиотская манера лейтенанта вести разговор как раз сегодня была на руку Быстрову. Рожкину совершенно не требовались ответы на свои вопросы. Кирилл задавал вопрос собеседнику и сам на него отвечал. Таким образом, Кирилл Олегович разговаривал как бы сам с собой.

«Интересно, как он подозреваемых допрашивает? - подумал Сергей. - Задает вопрос и сам на него отвечает? Вот ведь придурок, как его вообще в милицию взяли работать?»

Пока Быстров размышлял, Рожкин продолжал свой монолог:

- Как ваше дело продвигается? Я слышал, сложное очень. Но вы толковый опер, справитесь. А вы про мое дело слышали? Наверное, нет. Куда вам до нас, мы - люди маленькие, убийствами не занимаемся. Ну, так и быть, я вам расскажу. Я вот тоже оказался не лыком шит и дельце по кражам с участием бомжей практически раскрыл!

Сергей удивленно посмотрел на Рожкина. Над делом, о котором говорил Кирилл, уже долгое время бились оперативники города. Кражи происходили в разных районах Москвы. У богатеньких дамочек отбирали кошельки. Происходило это по отлично отработанному сценарию. К хорошо одетой женщине подходил бомж и долго и нудно клянчил рублик на лекарства. Отвязаться от него было невозможно, и сердобольная дама в итоге соглашалась и доставала кошелек. Несчастный старик, а выглядел бомж именно так, заглядывал в бумажник и, если там оказывалось достаточно денег, выхватывал его из рук женщины и мчался прочь со скоростью, не подобающей столь дряхлому созданию. Парадокс заключался в том, что несколько раз, практически сразу, удавалось догнать старика, который при ближайшем рассмотрении таковым не являлся, но украденного кошелька обнаружить при нем так ни разу и не смогли. Предположили, что бомж «сливает» кошелек по дороге, если чувствует опасность, но и это не подтвердилось. Потом в поведении бомжа заметили следующую закономерность. Кражи проходили рядом с большими магазинами, куда и забегал вор, после этого он спокойно выходил из магазина с совершенно невинным видом. Вывод следовал один: у бомжа есть сообщник, которому он передает украденное в магазине. Факт передачи не видел никто, сообщника - тоже. Бомжа ловили, допрашивали и за недостаточностью улик отпускали. Чувствуя свою безнаказанность, банда совсем обнаглела, и кражи стали происходить чаще.